«Здоровье» (АКИpress) — Заместитель министра здравоохранения по цифровому развитию Бакыт Джангазиев в интервью АКИpress рассказал о работе, проводимой в цифровизации системы здравоохранения, электронной базы данных лекарств, и сайте i.med.kg.
— Что сейчас происходит с цифровизацией системы здравоохранения?
— Первое, что мы сделали, это утвердили целевую модель развития цифрового здравоохранения. Важно видеть цель, куда мы идем и благодаря этой концепции начинаем разрабатывать определенный цифровой продукт. В прошлом году мы были заняты разработкой фундаментальных информационных систем, в первую очередь так называемый паспорт организаций здравоохранения. Наша задача – видеть и знать, сколько медработников у нас есть.
Почему это важно? Во время пандемии мы столкнулись с такой проблемой, что каждая больница говорит: «У меня есть определенное количество реаниматологов». При этом узкая специальность может работать в нескольких больницах. Получается, мы теряем количество. Мы думали, что у нас три реаниматолога, а оказалось, что он один и работает на три больницы. Теперь мы точно знаем, что, если одна больница закроется на карантин, то две больницы останутся без реаниматолога.
Также в этой системе мы предусмотрели количество коек. Нам надо также знать, сколько у нас есть коек. Это тоже очень важно для планирования наших возможностей и охвата населения. Предусмотрено наличие медицинского оборудования: нам надо знать, сколько у нас рентген-аппаратов, УЗИ и так далее, чтобы прогнозировать, сколько нам надо купить, есть ли нехватка. До этого все собиралось вручную — поступали запросы, возникает необходимость. Мы посчитали это нецелесообразным. Все это выходит на специализированной карте, где мы видим, какие организации здравоохранения у нас есть, и видим, что в этом или в том районе нет.
У нас были другие информационные системы, которые работали, но они были вертикальными и не имели связи с другими. Мы их также начали связывать, в первую очередь базу данных по лицам, которые обратились в поликлиники. Когда человек обращается в поликлинику, на него заполняется определенный формуляр, который потом оцифровывается. То же самое происходит в больнице. Две системы между собой никак не связаны.
Следующая система, которую мы сделали, это лабораторная система. Она показала себя во время пандемии при ПЦР-тесте. Но мы решили расширить на все виды лабораторных исследований.
Четвертая система — сертификат о вакцинации. Таким образом, все четыре системы мы решили объединить и создали «Цифровой профиль здоровья». Это то, к чему мы должны прийти.
Теперь мы можем следить за пациентом: обращение в поликлинику — обращение в больницу — сдача анализов — получение вакцинации — медицинской страховки. Мы видим полную картину о каждом человеке Кыргызстана и на основании данных можем разрабатывать профилактические программы, чтобы люди не болели разными заболеваниями.
— Вы сказали, что благодаря «Цифровому профилю здоровья» можно узнать о нехватке медоборудования, койко-мест. Как у нас обстоят дела с медицинскими кадрами?
— Острая нехватка всегда стоит, когда речь идет об узких специалистах, семейных врачах. Не хватает реаниматологов, кардиологов. «Не хватает» — условное понятие. Сейчас министерство работает над стандартизацией, что на вот такое количество населения необходимо сколько-то врачей. К сожалению, такого нет, но министерство это понимает. Только тогда можем сказать «хватает» или «не хватает».
— С 2021 года проводятся реформы в организациях здравоохранения. То есть закрываются туберкулезные больницы, ЦСМ объединены с территориальными больницами.
— Надо понимать, что туберкулез в больницах лечится в особо запущенных формах и, когда необходимо пристальное наблюдение врача. А сейчас человек, страдающий туберкулезом, 2 недели получает противотуберкулезное лечение и после не становится заразным для окружающей среды. По этой причине необходимость в туберкулезных больницах в таком массовом порядке отпадает.
Сама поликлиническая служба осталась, поменялось название. ЦСМ и территориальные больницы объединились, но при этом также ЦСМ продолжают оказывать поликлинические услуги, больница оказывает стационарные услуги.
По всей стране есть 11 самостоятельных Центров семейной медицины, из них 10 в Бишкеке, один в городе Ош. Остальные объединены и называются — Центр общеврачебной практики.
— Какой общий бюджет цифровизации системы здравоохранения, включая кредиты и гранты?
— Мы не берем кредиты на цифровизацию. У нас есть специализированный Центр электронного здравоохранения, бюджет которого до мая текущего года составлял 10 млн сомов: зарплата сотрудников и содержание самого здания. Средняя зарплата этого центра в среднем составляет 8 тыс. сомов и это доставляло много неудобств, люди менялись. Мы убедили руководство и смогли увеличить финансирование порядка до 30 млн сомов. Это не совсем та сумма, которая необходима для цифровизации, но минимальные потребности специалистов мы могли удовлетворить.
— Вы как-то говорили, что для цифровизации системы здравоохранения необходимо $3 млн.
— $3 млн — откуда вышла эта цифра? В 2018-2019 годах, еще до моего прихода, была миссия международных экспертов. Они выдвинули свои рекомендации и описали процессы, которые необходимо завершить. Они высчитали, что минимальная потребность — $3 млн. На самом деле гораздо больше.
Я посчитал, что нужно сделать в первую очередь, и сумма в разы превышает $3 млн. Многие думают, что цифровизация здравоохранения закончится только электронной карточкой пациента. Но это не так, есть очень много других течений: реестр медицинских кадров, организаций здравоохранения, реестр лекарственных средств и так далее.
Обеспеченность интернетом на сегодня составляет порядка 50% – низкий показатель, обеспеченность компьютерами в регионах от 40 до 60%, что очень мало. Для полноценной работы каждый работник должен иметь персональный компьютер, подключенный к интернету, а также надо думать о цифровых навыках и компетентности медиков, населения. Благодаря гармоничности это будет работать и не надо забывать о нормативно-правовой базе.
На сегодня в системе здравоохранения заведено, что оригинал — бумажный документ, мы готовим документ, который будет признавать оригиналом цифровые документы. Таким образом, мы меняем подход, даем врачу выбор, если он электронно завел документ, то можно не переписывать. Это остается в системе, если пациенту необходима копия, распечатаем.
— А Минздрав сам перешел на электронный формат? Ведь есть указ президента.
— Центральный аппарат министерства полностью перешел на систему электронного документооборота. Взаимодействие с другими ведомствами также идет по этой системе. Мы подключаем подведомственные организации, самые крупные организации уже подключены: Департамент профилактики заболеваний и госсанэпиднадзора, Департамент лекарственных средств, Центр электронного здравоохранения. Занимаемся подключением региональных наших отделений: поликлиники, больницы.
— Что касается Департамента лекарственных средств. Когда заработает электронная база данных лекарств?
— Сама электронная база данных лекарств работает. Оцифровку системы оборота лекарственных средств разделили на три этапа. На первом этапе была создана электронная база данных лекарственных средств и медицинских изделий — что есть в Кыргызстане и что можно использовать. Это реализовано. Также есть интеграция с порталом государственных закупок, то есть главврач не может купить лекарство, которое не зарегистрировано в Кыргызстане и не вошло в перечень.
Второй этап предполагает оцифровку внутренних процессов департамента, что означает: человек, который хочет завезти определенный препарат, должен написать заявление, чтобы лекарство прошло сертификацию. Здесь возникают коррупционные риски, то есть некоторые могут получить этот сертификат очень быстро, а некоторые медленно. Это отношения между государством и бизнесом. Этот процесс надо оцифровать, чтобы исключить контакт. То есть второй этап — заявка приходит онлайн, прием осуществляется онлайн, сертификат дается также в электронном варианте.
Третий этап — модель прослеживаемости лекарств, то есть каждая упаковка должна иметь data matrix. База данных готова, сейчас идет второй и третий этапы. Работа идет, также разрабатывается целевая модель маркировки, чтобы понимать: что нам надо? Просто взять турецкую модель и привезти сюда не получится. У нас разные законы, исходя из наших законов мы должны определить, что нам надо разработать и после этого будет готово техническое задание, поставщик адаптирует систему под наши нужды.
— Сейчас Минздрав проводит рейды по проверке деятельности аптек. Выявляются аптечные пункты, которые работают без разрешительных документов. Электронная база данных помогает?
— В настоящий момент нет. У нас нет цикла прослеживаемости препаратов, но буквально на прошлой неделе мы запустили систему подачи заявки на лицензирование медицинской и фармацевтической деятельности. Заявитель онлайн подает перечень документов, специальный отдел рассматривает, отправляет членам комиссии, где выносят вердикт. Если он положительный, появляется запись в реестре. Мы хотим откорректировать и дать в общем доступе. То есть мы хотим стимулировать народный контроль, люди сами могут видеть, есть ли разрешительные документы у аптечного пункта или нет. При отсутствии документов гражданин может заявить об этом.
— Каждый аптечный пункт должен иметь разрешительный документ?
— Да, каждый филиал фармкомпании должен иметь разрешительный документ. То же самое и лицензии на меддеятельность. Мы знаем, что есть больницы, которые имеют филиалы. Если больница получила лицензию, то филиал тоже должен лицензироваться.
— А есть ли итоги проверок комиссий Минздрава?
— Занятие медицинской деятельностью без соответствующей лицензии карается законом, есть соответствующие статьи в Уголовном кодексе. Не могу точно сказать, много их или нет, у меня нет точной цифры.
— В правоохранительные органы уже переданы материалы?
— Все материалы будут переданы после подведения итогов. Надо понимать, почему деятельность не лицензируется. Могут быть проблемы со стороны самого заявителя, либо проблемы со стороны государства — оно не может лицензировать деятельность по тем или иным причинам. Мы видим, что цифровизация в этом плане нам поможет. Заявитель не сталкивается с государственными органами.
— Давайте поговорим об электронной записи к врачу. Однажды по электронной очереди в ЦСМ записывались к умершему врачу. Как эта проблема решается, система поменялась?
— Почему начали создавать целевую модель? Мы видели несколько сторон, что система создавалась хаотично, связей не было, не было единой архитектуры, модели. Электронная запись к врачу содержит в себе реестр медработников, реестр пациентов, реестр поликлиник. Также у нас была отдельная система с реестром больниц, медицинских кадров. То есть врачи вводили данные в двух системах. Если врач умирал или увольнялся, то в одной системе убирали, а в другой нет.
Наша задача — один источник кадров и от него все системы должны работать. Все должны ссылаться на одно место. Здесь произошло так, что человек умер, в одной системе убрали, а в другой забыли убрать. Видим ключевые проблемы в электронной регистратуре, начнем работать.
— Но как призвать население заранее записываться по электронной очереди, чтобы не создавать живую очередь?
— Там, где крупные организации, работа проводится хорошо. Было дано три варианта: онлайн-запись, позвонить и прийти в регистратуру. Человек, приходя в поликлинику, сразу идет в кабинет врача, он не идет в регистратуру. Нам необходимо, чтобы все проходили через регистратуру. Тогда можно будет фильтровать очередь.
Не везде такой бардак. Есть поликлиники, которые смогли сделать при этой же системе. Тут надо отметить работу руководителя, насколько он может организовать работу. Таких примеров очень много, мне написали, что человек сдал анализы в лаборатории, но не может найти данные, хотя лаборатория есть в нашем списке. Это тоже работа руководителя лаборатории. По сути старт одинаковый, все получили одну и ту же систему.
— Это и касается о данных бустерной дозы? Есть жалобы относительно того, что данные о бустерной дозе не включаются в базу данных.
— Есть человеческий фактор, поэтому мы запустили telegram-бот, где люди могут оставить комментарии, у кого какие проблемы при получении данных о бустерной дозе. Специалисты свяжутся с самой поликлиникой и уточнят в базе данных. Если что-то не соответствует, все это будет актуализировано. И дадут обратную связь человеку, которому нужны эти данные.
— В каких странах сертификат о вакцинации Кыргызстана приветствуется? Паломники Кыргызстана поедут на хадж, одним из требований является вакцинация от COVID-19. Будет ли действителен наш сертификат?
— Прежде чем ехать в какую-то страну, необходимо на сайте посольства уточнить, какие виды вакцин признаются той или иной страной. Сертификат — это документ, который свидетельствует, что человек получил вакцину. Принимающая сторона смотрит на конкретную вакцину, которую они одобрили. Та же самая Саудовская Аравия принимает вакцины американского или европейского производства, которые были одобрены в ВОЗ. Это Pfizer, Moderna и так далее. Наши паломники, которые сейчас едут, уже получают эти вакцины и успешно совершают хадж или умру.
— Было проведено журналистское расследование, которое выявило факты продажи ПЦР-результатов на коронавирус, а также продажи сертификатов о вакцинации. Какие меры были предприняты со стороны Минздрава, чтобы таких фактов не было в системе? Были ли приняты в отношении виновных лиц какие-то меры?
— Здесь тоже в первую очередь человеческий фактор. Что мы сделали на системном уровне, чтобы снизить такие риски? В первую очередь, это персональный логин и пароль, по ним мы можем отслеживать. Второй момент, мы начали отслеживать так и называемые нетипичные вакцинации, то есть грубо говоря, человек, прописанный в Баткене, вакцинируется на Иссык-Куле. Благодаря этому мы начали больше выявлять, то есть, если один человек вакцинировался по такому маршруту — нормально, но, если аномальное количество лиц, которые не проживают на этой территории, вакцинируется — уже сигнал.
Это не только проблема Кыргызстана. Мы видели, что по всему миру были такие всплески продаж сертификатов, даже в европейских странах, на которые мы периодически равняемся. Это говорит о том, что человеческие пороки в принципе везде одинаковые. Наша задача – дать людям информацию, что купив этот сертификат, вы не защититесь от заболевания, а с медработниками проводим разъяснительную работу.
Следующий этап, к которому мы идем — это снабжение электронными цифровыми подписями каждого медработника. Таким образом, по цифровой подписи можно будет отслеживать все виды документов, которые он подписывал, в том числе подобные сертификаты о вакцинации. И это будет эффективным инструментом для предотвращения таких факторов.
— Минздрав автоматизирует получение справок, заработал сайт i.med.kg. Он сейчас работает в пилотном режиме? Какие справки туда ещё будут подключены?
— Сайт сам по себе работает полноценно. Почему мы собрали все в одном месте? До этого также были системы для врачей и даже для людей. У каждой системы было свое доменное имя и людям приходилось запоминать это все. Людям удобно зайти на один сайт и посмотреть, что им доступно. На сайте доступны:
-Сертификат о вакцинации против COVID-19;
— ПЦР COVID-19;
— результаты лабораторного анализа;
— онлайн-запись на прием к врачу;
— справка о состоянии/не состоянии на психическом диспансерном учете;
— справка о состоянии/не состоянии на наркологическом учете;
— реестр лицензий на медицинскую и фармацевтическую деятельность.
По мере разработки новых систем сайт дополняется, пациенту будет удобно получать все услуги в одном месте. Также для врачей все централизировали в одном месте и следующая задача – создать единую точку входа для медработников, путем единого реестра.
Наши цели – разработать карту для ребенка, электронную медицинскую карту на амбулаторном уровне, электронную карту рожениц и информационную систему скорой помощи для всего Кыргызстана. Это наша задача на этот год.
Мы уже запустили систему «медицинское свидетельство», которое выдается при рождении или при смерти медорганизацией. Это был очень востребованный документ. Также мы определили следующим востребованным документом больничный лист, справки 086, 083, 088. Наша задача — их автоматизировать, чтобы граждане могли получить в онлайн-формате. Пациент проходит обследование в медучреждении, а результат получает в электронном формате. Справки будут храниться в течение одного года в реестре и те госорганы, которые будут нуждаться, могут запросить справку в автоматическом режиме.
Медработники заполняли 47 видов отчета, из них часть уходила в Нацстатком, часть обрабатывалась министерством. Это очень много, когда мы проводили анализ, мы поняли, часть из них дублирует друг друга. Часть из них вообще не анализируется. Рабочая группа сократила и оптимизировала отчетные формы на 30% – с 47 до 33.
Далее мы изучили движение отчетов, а это из района в область и из области в столицу едут специалисты, которым оплачивают проезд, проживание и питание. Тоже не совсем оправданная статья расходов бюджетных средств. Поэтому следующая задача по итогам работы — перевод в онлайн-формат подачу всех отчетов для исключения таких поездок.
— По республике идет проверка наличия диплома о высшем образовании. Какая ситуация в Минздраве?
— Мы пока не получили результаты от соответствующих органов. В реестре медицинских работников есть интеграция с базой данных Министерства образования и науки. С 2015 года это все оцифровано и теперь новые поступавшие на работу проверяются на наличие. Это больше не проверка, а отсутствие необходимости сдавать копию диплома при поступлении на работу. К чему мы хотим прийти? Достаточно назвать ПИН и все данные будут выходить. То есть они знают, что Джангазиев отучился в Медакадемии, окончил условно в 2015 году, имеет диплом серии такой-то и выходит табельный лист. Мы хотим прийти к этому.